Источник: Якутия. — 2019. — 21 июня. — С. 8

Екатерина СТРОГОВА: о любимом городе и его музее
Когда в январе 2017 года Айсен Николаев подписал распоряжение о создании Музея города Якутска, на должность директора пригласили археолога Екатерину Строгову, и лучшей кандидатуры было не найти, потому что, во-первых, невозможно любить Якутск больше, чем она, а во-вторых, в основе новорожденного музея — ее личная коллекция, собранная за долгие годы.
КЮННЭЙ ЕРЕМЕЕВА
На вопрос, сколько всего единиц хранения она сейчас насчитывает, Екатерина Алексеевна только смеется: «Кто же их считал! У меня дома давно уже жить негде».
ПОСЛЕВОЕННОЕ ТАНГО И ОПИСАНИЯ ЯКУТСКА
— Создание музея города — это была не только моя мечта, но и давняя мечта горожан и городских краеведов. Но, конечно, реально создать музей очень непросто, сейчас главная проблема — это отсутствие помещения для хранилища, поэтому наши экспонаты можно увидеть только на небольших выставках то тут, то там.
— Например?
— Выставка одного экспоната «Послевоенное танго. Предмет как символ эпохи» расположилась в историческом парке «Россия — Моя история» и посвящена Дню Победы. Это набор из семи слоников, который раньше был в каждом доме. Символ того мира, который разрушила война, к которому шли солдаты четыре долгих года.
А в День музеев мы вывозили в городской парк небольшую выставку, составленную из описаний Якутска, сделанных путешественниками XVIII — начала XIX веков.
Мне безумно интересно читать эти записки — такая удивительная жизнь открывается перед глазами!
«Пока я ехал по городу, на меня из окон выглядывали ласковые лица, а из-под ворот — сердитые собаки, которые в маленьких городах чересчур серьезно понимают свои обязанности. Весело было мне смотреть на проезжавшие по временам разнохарактерные дрожки, на кучеров в летних кафтанах и меховых шапках или, наоборот, в полушубках и летних картузах». Это Иван Александрович Гончаров.
Сразу рука писателя чувствуется!
БРИТАНСКИЙ ЛОРД СВОБОДОЙ ГОРД
А вот еще одно: «В городе семь тысяч жителей, из которых боль¬шинство русские, остальные яку-ты. Полдюжины церквей, остатки старой крепости, монастырь и несколько приемлемых зданий придают ему приличный вид, но я не могу отделаться от мысли, что это одно из самых тоскливых мест, что я видел». Это Джон Дандас Кохрейн, 12-й лорд Дандоналд.
«Откуда к нам такого красивого дяденьку занесло?»
Прямиком из Лондона. В 1820-е годы он путешествовал через всю Россию, как бы сейчас сказали, автостопом. Его, кстати, в русском обществе воспринимали очень неоднозначно. Михаил Михайлович Сперанский, в ту пору сибирский генерал-губернатор, писал о нем: «Или сойдет с ума, или уже сошел».
Одновременно с Кохрейном в Якутии находилась экспедиция Врангеля, в составе которой был соученик Пушкина Федор Матюшкин.
Вы знаете, я очень люблю Врангеля. Ему бьшо 24 года, и он возглавлял эту экспедицию. А Ма-тюшкину исполнилось лишь 20 лет. Но они сумели осуществить грандиозный проект, четыре года отработав на Колыме и Чукотке. В советское время проверили точность их исследований — погрешность оказалась в десятые доли градуса!
ПАРУСА, НАПОЛНЕННЫЕ СЧАСТЬЕМ
Кохрейн, Матюшкин и Врангель встретились на Нижней Колыме и очень весело провели время — сходили на экскурсию к выброшенным на берег судам экспедиции Биллингса, устроили однажды вечеринку с танцами…
А танцевали с кем?
С местными русскими девушками. Кохрейн рвался на Чукотку, и Врангель, быстро поняв, что упрямца-лорда от этой опасной затеи не отговорить, отправил его для начала с Матюшкиным на Анюйскую ярмарку, куда приезжали торговать чукчи. После этого Кохрейн расхотел к ним ехать и от¬правился на Камчатку, где познакомился с дочерью местного священника и женился на ней.
Вернувшись в Англию, он написал записки о путешествии по России, пользовавшиеся огромной популярностью, а через два года после выхода книги погиб в джунглях Латинской Америки.
Коллеги иногда смеются: «Ты про них так рассказываешь, как будто это твои соседи». В каком-то смысле так и есть. Читаю их записки, письма и сльшу, как паруса хлопают над головой.
Тем более что наяву паруса над головой уже не захлопают…
Ну почему же. Семь лет назад была экспедиция на кочах от Усть-Кута на Чукотку, я прошла с ней от Витима до Якутска, и паруса очень даже хлопали. Это такое счастье! Дальше, увы, меня начальство не пустило. А я бы пошла!
ПАРФЮМ XVIII ВЕКА
Екатерина Алексеевна, да вам и дома, насколько я знаю, есть чем заняться.
Именно что дома! В том районе, где прошло мое детство и до сих пор живет моя мама, в процессе строительства бульвара Учителя буквально под нога¬ми обнаружился бесценный археологический объект.
Там стоял дом, который почему-то назывался «цыганским». В 1982-м он сгорел, его засыпали и, слава богу, ничего на этом месте не построили. В противном случае мы бы здесь ничего уже не нашли.
А в XVIII веке там было подворье купца Семена Новикова. Находки сразу показали — здесь
жили солидные люди: костяные гребешки, головка от зубной щетки, пробка от парфюмерного флакона — респектабельная публика, как правило, заботится о своем здоровье и производимом на других впечатлении. А под полом в толще щепок нашелся нож.
Хозяин, небось, долго со¬крушался, куда это он пропал.
Да там все чуть не пропало — застройщик-то успел запустить экскаватор. Студенты эти отвалы потом руками разгребали.
За два года работы мы на этом месте сделали три тысячи на¬ходок. Самая маленькая по раз¬меру — величиной с ноготок — оказалась самой ценной. Это серебряная монетка времен Федора Алексеевича — старшего брата Петра I. Он царствовал шесть лет, и монет этих сохранилось немного. Именно она и заставила застройщиков остановиться.
Кстати, это первые масштабные раскопки на территории Якутска. Еще мы нашли там за-мечательную помойку.
Чем это она так замечательна?
Помойка — настоящий клад для археолога.
ВЫМЕЧТАННАЯ СКОВОРОДКА И БЕРЕСТЯНОЙ «ТАЗИК»
Что же содержал этот клад?
Много всего. Опорки от мужских сапог XVII века. Наборный каблук из 11 слоев кожи — люди обьшно принимают его за вставную челюсть. Да, похоже —
на неопытный взгляд. Берестяная стелька…
Стелька?
Береста очень хорошо сохраняется. К слову, берестяных изделий здесь оказалось очень много — раньше ни на одном из наших объектов мы столъко не находили. Десятъ штук туесов разного размера, при этом три из них — целые. Туеса все русской работы, с деревянным донышком, для якутской посуды это нехарактерно. Между прочим, технология эта до сих пор исполъзуется. А из развалов туе¬сов собрали берестяной «тазик».
Раскопки обычно ассоциируются с черепками.
Куда же без них. Русской гончарной керамики там тоже было достаточно — из фрагментов удалосъ склеитъ части горшков. А одну из находок — глиняную сковородку — я намечтала. Так мне эту сковородку хотелосъ! А у археологов естъ поверъе — если чего-то оченъ хотетъ, оно непременно появится. Мы и детям на раскопках говорим: «Хотите!»
Частъ материалов этих раскопок находится сейчас на выставке «Якутск: история под ногами» в музее имени Ярославского. Приходите!
А что с Музеем города Якутска?
Как охотник, идущий по следу, я пока промолчу, скажу толъко, что проблему с помещением обещали решитъ. Надеюсъ, что в ближайшее время.
Екатерина Алексеевна, будем держать за вас кулачки!

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА СТАТЬИ: